Жизнь висела на волоске

Уникальный случай РУБРИКА

Фото автора

Разрыв аневризмы мог за секунды стать фатальным для 28–летнего мужчины. Но врачи отделения сосудистой хирургии Национального госпиталя провели уникальную в наших условиях операцию и спасли ему жизнь.

Молодой человек месяц назад попал в крупное ДТП. С множественными тяжелейшими травмами его ночью доставили в Чуйскую областную больницу. Состояние его было крайне тяжелое. И только, как говорит заведующий отделением сосудистой хирургии Таалайбек Байсекеев, чудо спасло его. Нет, его спасло не чудо, а профессионализм наших врачей. И первый, без преувеличения, подвиг в этой длинной цепочке подвигов в борьбе за жизнь мужчины совершили именно врачи Чуйской областной больницы. Даже при множественных травмах, полученных пациентом в ДТП, они не стали его оперировать, заподозрив, что у мужчины есть травма, намного еще серьезнее по сравнению с переломами. Больной жаловался на сильные боли в груди, поэтому врачи Чуйской больницы не исключили повреждение аорты. И в экстренном порядке пригласили своих коллег — сосудистых хирургов из Нацгоспиталя.

- Если бы они начали оперировать больного, не придав значения болям в груди пострадавшего, они могли потерять его во время операции. Мы приехали со своей аппаратурой, исследовали все сосуды и обнаружили разрыв нисходящей грудной аорты в нескольких сантиметрах от сердца, — говорит заведующий отделением сосудистой хирургии Таалайбек Байсекеев. — Образовалась ложная аневризма аорты. Это когда часть крови в результате ее разрыва выливается в окружающие ткани. В этом месте сформировался большой мешок, который держался только за счет этих тканей. А ткани — это не эластичная и прочная сосудистая стенка, в любой момент они могли разорваться, и тогда кровотечение из аорты стало бы фатальным в течение нескольких секунд.

По словам замечательного сосудистого хирурга, нисходящая грудная аорта — это часть самого большого артериального сосуда большого круга кровообращения. Диаметр ее нисходящего отдела более двух сантиметров. Представляете, какой мощный поток крови идет по ней и с каким сильным давлением. Вот почему разрыв аневризмы может вызвать мгновенную остановку сердца. И никто, и ничто не сможет помочь человеку в этой ситуации. Она действительно фатальная.

Все переломы, в том числе даже бедренной кости, у пострадавшего отошли на второй план. Нужно было что–то решать с угрожающей его жизни аневризмой, разрыв которой могло спровоцировать что угодно: давление, даже малейшее движение тела. Как образно сказал Байсекеев, это была бомба под сердцем.

Больного с превеликой осторожностью перевезли из Чуйской больницы в отделение сосудистой хирургии Нацгоспиталя.

И тут начались головные боли у сосудистых хирургов. И если, как сказал Таалайбек Абдыбекович, их больной, пока лежал в отделении, постарел лет на десять, то они, взяв ответственность за его жизнь на себя, потеряли немало нервных клеток, сон и покой.

Положение осложнялось тем, что в единственном в стране отделении сосудистой хирургии самого главного лечебного учреждения нет до сих пор ангиографической установки, благодаря которой можно спасать (и спасают в других странах, но не в Кыргызстане!) таких тяжелых больных. Сосудистым хирургам приходится в исключительных случаях обращаться к своим коллегам либо Национального центра кардиологии и терапии, либо Научно–исследовательского института хирургии сердца и трансплантации органов. На этот раз их в прямом смысле выручили кардиохирурги НИИ.

Больного, которому нельзя было делать какие–то движения из–за риска «взрыва бомбы» - разрыва аневризмы, повезли в НИИ хирургии сердца, чтобы провести необходимое исследование, без которого нельзя было что–либо предпринимать. А потом его также осторожно транспортировали обратно. И можно представить опасения врачей, которые отлично осознавали, что эта дорога может закончиться для их пациента трагически. Но другого выхода не было. Мультиспиральная компьютерная томография подтвердила данные исследования сосудистых хирургов: повреждена стенка аорты, и кровь уходит за пределы сосуда в образовавшуюся ложную аневризму.

И надо было срочно решать, каким именно образом осуществлять хирургическое вмешательство пациенту, которому всего–то 28 лет и против которого работало время. Операций на аорте делается много, в том числе и старым методом, когда открывают грудную полость и протезируют ее поврежденный участок. Но риск операции открытым методом в разы превышает риск эндоваскулярного вмешательства. Судя по состоянию больного, он бы не перенес операцию открытым методом. Взвешивая все риски, медики на консилиуме решили, что есть шанс спасти больного, поставив ему стентграфт в аорту. Но выполнить эту операцию можно, опять же, только на ангиографической установке.

- Руководство НИИ хирургии сердца пошло нам снова навстречу, предоставив свою операционную. Мы сразу же связались с коллегами кардиоцентра в Нур– Султане, чтобы они помогли приобрести стентграфт нужного размера, поскольку они давно и успешно проводят эти операции и имеют выход напрямую на поставщиков, — рассказывает Таалайбек Абдыбекович о мытарствах врачей в предоперационный период. — Но ни в Москве, ни в Турции, ни в Корее стентграфта нужного размера не оказалось. Однако по заказу казахстанских кардиохирургов его все–таки привезли из Германии в Москву, а оттуда передали в Нур–Султан. На звонки, переписку, поиски ушло две недели. Каждая секунда за это время могла стать последней в жизни нашего пациента. Да и мы были как на иголках.

Долгожданную конструкцию привез из Нур–Султана один из кардиохирургов, с которым наши врачи давно и успешно совместно работают.

Переломанного больного с «бомбой» под сердцем вновь повезли в НИИ хирургии и трансплантации органов на «скорой помощи» в сопровождении анестезиолога–реаниматолога, хотя в случае чего он бы просто ничем не успел помочь.

Оперировал пострадавшегоТаалайбек Байсекеев совместно с коллегами из Казахстана и нашего НИИ хирургии сердца.

- Стентграфт вводится через бедренную артерию, которую нам пришлось открыть, поскольку диаметр бедренной артерии меньше, чем стентграфт, который мы должны были ввести в просвет аорты и установить там, — пояснил Таалайбек Абдыбекович. — С техническими трудностями нам удалось провести его в грудную аорту. Мы установили его на протяжении двенадцати сантиметров. И получился искусственный сосуд внутри аорты. И после установки стентграфта кровь сразу же пошла по нему, она уже никак не могла попасть в аневризму. То есть угроза разрыва миновала. Кровь из нее, когда перекрыли аорту, также мгновенно ушла в сосуд.

Это была красивая высокотехнологичная, блестяще проведенная операция. И главное — миниинвазивная. И радость от нее затмила даже опасения послеоперационной перевозки больного из НИИ хирургии сердца обратно в отделение сосудистой хирургии Нацгоспиталя.

По мнению Байсекеева, это не самая долгая операция, по меркам сосудистой хирургии, она длилась четыре с половиной часа. Хотя, как он признается, хирурги редко следят за временем, а работают неторопливо и осторожно хоть десять часов, бывало и более. Пациент помолодел буквально на глазах после операции. Из отделения сосудистой хирургии его уже выписали и перевели в Чуйскую областную, где его теперь пытаются поставить на ноги хирурги–травматологи.

Лекция от Байсекеева

 - Внутрисосудистый (эндоваскулярный) стентграфт — это специальная металлическая конструкция, которая выполнена из металла. Он может применяться для лечения патологии сосудов самых различных размеров, но наиболее часто применяется для лечения патологического расширения сосуда, называемого аневризмой, которая образуется по мере прогрессирования атеросклероза и воздействия на стенку сосуда высокого артериального давления. При неконтролируемом высоком артериальном давлении сохраняется высокий риск расслоения или разрыва стенки сосуда, — говорит заведующий отделением.

Стент устанавливается таким образом, что он покрывает изнутри участок сосуда от точки, расположенной выше места аневризмы, и до места ниже аневризмы сосуда. Стенка графта более упругая, и кровь движется по нему без воздействия на стенку аневризматически расширенного сосуда. Обычно эндоваскулярные (внутрисосудистые) стентграфты применяются для лечения аневризмы брюшной или грудной аорты и реже для лечения аневризмы других локализаций.

Наиболее часто аневризма развивается в аорте, являющейся самым крупным сосудом в организме человека, по которому кровь движется по направлению от сердца ко всем органам и тканям. Считается, что аорта аневризматически расширена, если диаметр ее просвета увеличен в полтора–два раза.

Аневризма аорты является потенциально опасным и жизнеугрожающим состоянием, так как при разрыве аневризматически расширенной аорты возникает фатальное кровотечение, молниеносно приводящее к смерти. Эндоваскулярный стентграфт может помочь предотвратить разрыв аневризмы и избежать летального исхода.

Для осуществления этой внутрисосудистой процедуры применяются специальные технологии и инструменты, которые вводятся внутрь сосуда через небольшой прокол или разрез в артерии или вене. Через этот прокол сосудистый хирург сначала вводит в сосуд длинную гибкую трубочку, называемую катетером, которая продвигается до места аневризмы по ходу кровеносного сосуда, затем по этому катетеру доставляется стентграфт.

И страшно, и обидно

- За неделю до этого случая в наше отделение поступила больная, у которой было расслоение нисходящей грудной аорты, но не травматического, а атеросклеротического характера. Мы также установили ей стентграфт. Но у нее была аневризма еще и брюшной аорты, поэтому пришлось проводить эндоваскулярное протезирование, — рассказывает известный сосудистый хирург Таалайбек Байсекеев.

То есть наши хирурги освоили эти высокотехнологичные методы операций, но у них не на чем их делать, в отделении нет ангиографической установки.

А больных в стране с аневризмами — сотни. И многие, особенно те, кто нуждается в экстренной операции, умирают, поскольку у специалистов нет возможности помочь таким больным.

- С мая по ноябрь у нас было три таких случая, когда мы были бессильны помочь людям, которые умерли в расцвете сил из–за разрыва аневризмы. Хотя их можно было спасти. И они остались бы живы, - с горечью говорит опытный доктор.

И будь у него миллион баксов на установку, кажется, он не пожалел бы их и купил установку. Поскольку столько за свою практику насмотрелся умоляющих лиц, столько наслушался душераздирающих историй, что готов на все, чтобы только остановить этот бесконечный поток горя.

Да, можно, конечно, оперировать дедовскими методами, травматичными, опять же очень затратными для государства и с большим риском смертельных исходов. Тем более кому–то, как последнему больному Байсекеева, этот метод вообще противопоказан, поскольку он угробил бы его окончательно.

И если бы в отделении была ангиографическая установка, то подготовка к операции не длилась бы две недели. У сосудистых хирургов были бы налажены свои каналы поставок необходимых расходных материалов с заводами–изготовителями, как это делается в разных клиниках мира. И на все формальности ушло бы вдвое меньше времени. А в ситуации, когда жизнь висит на волоске, дорога каждая секунда.

Те, кто смог собрать энную сумму, едут оперироваться в другие страны. Но у большинства больных нет таких денег. Операция сама по себе не из дешевых и относится к высоким технологиям. Но все равно дома она будет стоить меньше, чем сделать ее за рубежом.

И страшно представить, как тяжело больным, на которых свалилось такое несчастье, их родным: осознавать свою беспомощность в такой ситуации. Знать, что во всем мире, кроме Кыргызстана, проводят такие миниинвазивные, эндоваскулярные операции и спасают больных, которые потом живут долго и счастливо. А у нас они нередко отправляются на вечный покой.

Кстати, во всех странах Центральной Азии ангиографические установки есть у сосудистых хирургов, не говоря уже о других государствах бывшего Союза. А у нас много говорят о здоровье народа, но мало что делают для этого. У зарубежных коллег наших замечательных сосудистых хирургов глаза расширяются от удивления, когда им рассказывают о перевозках тяжелых больных из одного лечебного учреждения в другое. Один так однажды мне и сказал: «Ваши врачи — камикадзе». А ведь он прав. Станешь тут и камикадзе ради того, чтобы спасти пациента.

И что возмущает больше всего, так это глухое молчание и бездействие чиновников, вплоть до правительственных, на все просьбы, письма, обращения врачей. Словно нет проблемы, от решения которой зависят жизни людей. Правительство твердит об отсутствии денег в стране, о долгах. Но, как известно, денег никогда много не бывает, их всегда не хватает. Однако почему–то в других странах на медицине не экономят, как у нас. И, наконец, есть Закон “О государственно–частном партнерстве”. Но, насколько известно, в этой области медицины его возможности в правительстве никто не прорабатывал

И страшно, и обидно осознавать, что покупка одной ангиографической установки в единственное в стране отделение сосудистой хирургии стала проблемой для целой страны, для спасения ее граждан.